Театральная и музыкальная летопись

[…] Пользуюсь случаем, т. е. местом, чтобы сказать несколько слов об инструментальном классе при придворной певческой капелле, существующем с 1859 г. и о котором всё ещё известно немногим. В то время, когда столько шумят о консерватории, о музыкальном классе в театральном училище, богатом знаменитыми профессорами-виртуозами, в инструментальном классе продолжается учение — скромно, тихо; преподают отличные учители — тоже артисты — более или менее известные, и при весьма ограниченных расходах, гораздо успешнее достигается цель класса, который именно подготовляет отличных музыкантов для оркестра, музыкантов вполне знакомых с теориею и не отставших и в отношении техники. Два года тому назад я уже говорил об этом классе и теперь по поводу бывшего в нём 15 апреля экзамена с удовольствием заявляю вновь об одном из весьма полезных учреждений, которое могло бы быть ещё полезнее, если бы цель оного была обозначена более положительным образом. А то в классе приготовляются хорошие музыканты, между тем окончившие курс не пользуются никакими правами, доступ в наши оркестры им почти закрыт, так к чему же все эти хлопоты, всё это учение? Беда в том, что в положении цель ясно не обозначена, и его непременно следовало бы дополнить. Читателям нашим известно уже моё мнение насчёт значения и пользы всяких консерваторий, музыкальных и театральных училищ: не одно из этих заведений не создаёт талантов — талант обыкновенно сам пробивает себе путь. Нам не нужны подготовленные виртуозы-фокусники, живые куклы-марионетки; давайте нам, повторяю, опытных, хороших музыкантов для оркестров, которые бы прежде всего в состоянии были без приготовления прочесть партитуру — давайте нам актёров, не ломающихся на все стороны и по крайней мере говорящих правильно… Иначе к чему все эти затеи, к чему такие громадные расходы? Театральное училище доставляет только отличных танцовщиц, консерватория, или музыкальное училище, как сказано в уставе, пока ещё никого не доставляет, но учреждения эти имеют свои права: окончившие курс получают звание и скорее могут попасть в один из оркестров Императорских театров, хотя и им не легко, все места почти заняты иностранцами (когда же оркестры составлены будут из русских музыкантов?). Отчего бы не дать такие же права инструментальному классу придворной певческой капеллы, обходящемуся немного правительству и могущему вполне заменить музыкальный класс при театральном училище? для этого стоит только прибавить двух хороших учителей пения и, пожалуй, одного декламации; к чему два учреждения в одном и том же ведомстве, мешающие одно другому, тогда как один инструментальный класс мог бы подготовить достаточно полезных для театров деятелей? Цель учреждения инструментального класса заключается в том, чтобы спавшие с голоса певчие могли продолжать своё музыкальное образование, обучаясь на каком-нибудь инструменте, гармонии; в классе обучают игре на фортепиано, скрипке, виолончели, контрабасе, кларнете, флейте, также гармонии. На расходы назначено всего 3 000 р. в год, и этого достаточно, преподают же: гг. Промбергер, Кременецкий, Маркус, Ферреро, Кавалини, Чиарди — как видите, имена известные. Вольноприходящие допускаются по 50 р. с. в год и, вероятно, нашлось бы множество желающих, если б окончившим курс предоставлены были права — звание и случай пристроить себя; а то по окончании выдаются аттестаты с №№ 1, 2 и 3 (к чему нумера? что за первый или третий — музыкант или нет, вот и всё, знает или не знает своего дела).

При выпуске выдаётся каждому ученику, удостоенному аттестата № 1, сто р., № 2 — 75 и № 3 — 50 р. на первоначальное обзаведение, кроме того, с аттестатом № 1 выдаётся инструмент, на котором обучался ученик, с надписью: «за отличные успехи». Последнее, однако ж, почти неудобоисполнимо, потому что таким образом класс остался бы без инструментов, а для покупки ежегодно новых — недостаточно средств. Вот и всё; теперь представляется вопрос — что же ученики выпущенные делают со своими аттестатами, какое будущее предстоит им? В 15 параграфе положения об инструментальном классе сказано: «Ученики, по успешном окончании полного курса и получении в том аттестата, избирают род жизни и занятия по собственному их желанию»; но при всём желании избрать род службы, разве открыт им доступ? Тут-то и запятая; между тем, лучшие годы жизни прошли, и где же может приютиться музыкант, как не в оркестре? Справедливость требовала бы, чтобы окончившие курс имели право на первую вакансию в любом оркестре, чтобы ими заменять постепенно иностранцев, в особенности, получающих уже пенсию; почему же одни получают пенсию и жалование, а другие должны ожидать у моря погоды? Отчего бы им и не предоставить звание свободного художника, которым пользуются воспитанники консерватории? Тогда, наверное, поступят в класс многие — и многим открыт будет честный кусок хлеба.

В том, что класс достигает вполне своей цели в образовании хороших музыкантов, могли удостовериться все присутствовавшие на экзамене 15 апреля. Увертюра из оперы «Волшебный Стрелок» исполнена была с замечательным ансамблем, с редким соблюдением оттенков. Ученик г. Кременецкого, Леонов, исполнением каприччио Вьетана на скрипке вызвал общий восторг; не говоря о побеждении им технических трудностей, о виртуозности,— он отличается хорошею школою, прекрасным ведением смычка — это общее мнение. Затем отличились: Козлов, ученик г. Ферреро (на контрабасе), Порошин, ученик г. Чиарди (на флейте) и др. Получили аттестаты: Козлов и Буслов (тоже на контрабасе).— Похвальные листы: Леонов, Помазанский, Загорский (пианисты), Порошин, Рыбасов (скрипач), Смирнов (тоже) и Ящинский (пианист).

Нельзя не отдать полной справедливости тому рвению, той любви к делу, с которыми все преподаватели занимаются образованием молодых музыкантов; нельзя не упомянуть и об особенной заботливости директора придворной певческой капеллы Н. И. Бахметьева, который делает всё от него зависящее для преуспеяния класса. Необходимо пересмотреть, дополнить устав, расширить несколько круг действий класса и вот вам настоящая консерватория. Больше кажется и не нужно.

М. Р.

Перепечатано с [77]