Капелланин открыл школу искусств в Екатеринбурге

Три месяца назад в Екатеринбурге открылась школа искусств для взрослых и детей под названием «SmART Studio». Её учредителями стали капелланин Ярослав Смирнов (выпуск 2009) и его жена Полина, выпускница Уральской государственной архитектурной академии. Нам удалось задать основателям несколько вопросов.

— В каких направлениях работает школа?

— Художественное и музыкальное. На музыкальном отделении открыты классы вокала, гитары, фортепиано, ударных. Но политика такова, что мы не отказываем никому. Если кто-то позвонит и скажет: хочу бас-балалайку, мы в течение короткого срока найдём бас-балалайку и преподавателя. Скажет: губная гармошка — пожалуйста, лютня — пожалуйста. Всё что угодно. Кроме органа, наверное. По многим инструментам есть преподаватели, которые уже готовы приступить к занятиям, как только поступит соответствующая заявка.

— И то же самое на художественном отделении?

— На художественном так, что человек может позвонить и сказать: хочу курс акварели, или курс масляной живописи, или курс графики или ещё что-нибудь. И мы готовы даже на индивидуальные занятия по такому запросу.

Помимо продолжительных курсов художественного и музыкального отделений, мы устраиваем мастер-классы. Там может быть всё что угодно: прикладное искусство, типа валяния из шерсти, лепки, или, скажем, создание одной картины любым из материалов и техник, на выбранную учеником тему. Мастер-классы могут состоять из одного или двух занятий.

— На вашем сайте написано, что первое занятие — бесплатное.

— Да. Ученик приходит и знакомится с нами, мы предлагаем варианты преподавателей, подходящих для требуемой специализации, а ученик выбирает понравившегося и мы устраиваем им встречу. Затем на первом же занятии проверяются начальные навыки и строится последующая программа курса. И вот это занятие бесплатное.

— Не планируется ли создание хора?

— Решили начать с вокальных ансамблей. У нас есть преподаватели, и были запросы — на дуэты, трио, квартеты. Для хора пока нет ни помещения, ни ожидания, что придёт много народа. Так что это пока остаётся долгосрочной перспективой. Чтобы понять, в чём есть потребность, мы время от времени объявляем мастер-классы на тот или иной вид занятий с прицелом, что появится набор на соответствующий курс. Вокальным ансамблем у нас занимается преподаватель из Свердловского мужского хорового колледжа.

— Не возникает ли конфликта интересов у преподавателей, работающих одновременно у вас и в других заведениях?

— Наоборот. Наше и другие заведения не конкурируют друг с другом, а дополняют друг друга. Например, детей, занимающихся в Мужском хоровом колледже, поощряют иметь репетиторов по фортепиано. Вместо этого они могут посещать курс фортепиано в нашей студии,— и все довольны.

— Как вам удалось оказаться конкурентоспособными в городе, уже имеющем другие образовательные заведения в сфере искусства?

— Когда я только переехал в Екатеринбург, я обратил внимание, что вся эта сфера — школы искусств, дополнительное музыкальное образование — не слишком развита. Те же вокальные ансамбли. У меня был опыт, я приехал — и увидел площадку для работы. Потом сам поработал в местной школе искусств (для взрослых), и все эти годы вынашивал эту идею. И по факту крупная конкурирующая организация у нас только одна. Остальные — небольшие, и они имеют узкую специализацию. Либо это только музыкальное направление (или ещё уже — например, только рок), либо только художественное. А главное отличие, что большинство из них только для взрослых. А мы работаем как со взрослыми, так и с детьми. К нам приходят целыми семьями. Родители посещают свой курс, а дети свой. Приходят дети даже двухлетние — они занимаются рисованием, слушанием музыки, лепкой — с мамами вместе. Нет и верхней возрастной границы: один наш курс посещала семидесятилетняя учащаяся.

Ещё кое-что, что делает нас конкурентоспособными, это более низкая плата за обучение для учащихся и более высокая оплата для преподавателей.

— Как такое возможно?

— Мы небольшая студия, и наши расходы на инфраструктуру минимальны, поэтому мы можем себе это позволить. Мы молоды, полны сил, и наши амбиции заключаются не в том, чтобы заработать, а в том, чтобы дать обществу и детям то, в чём они нуждаются.

— Оказывал ли вам город какое-то содействие в организации школы?

— Мы рассматривали возможность получения субсидии на открытие школы, но не воспользовались ею. Справились сами.

— А помещение?

— Мы нашли его сами, сняли и обустроили. Довольно непросто найти помещение, в котором можно проводить музыкальные занятия и никого не беспокоить. Но нам повезло. Кроме того, место, которое мы нашли, оказалось очень удачным. Это центр города, и район наполнен детьми, вокруг много детских садов и школ, а «конкурирующих» заведений нет. Только английская школа, автошкола — и мы.

— В чём заключалось обустройство вашего помещения?

— Помещение находится в цокольном этаже жилого дома. Мы наполнили его мебелью, принесли свои музыкальные инструменты — гитару, ударную установку. Приобрели и отреставрировали пианино, купили электрогитару и аппаратуру. Установили звукопоглощающие экраны для улучшения акустики и звукоизоляции, на заказ изготовили мольберты. Поставили парты, принесли массу учебных пособий, литературы, нот.

— Сколько времени у вас заняла подготовительная работа?

— Мы оба вынашивали эту идею в голове ещё даже до того, как познакомились друг с другом. А когда мы встретились,— начали превращать идею в план и прорабатывать в деталях, придумывать, как это можно сделать, как совместить, ведь до этого каждый думал о своём направлении. Формальная же подготовка началась за год до открытия. Мы справились с юридическими требованиями, всё тщательно спланировали, и уже где-то за месяц до открытия нашли помещение, мебель, инструменты, преподавателей и так далее.

— По прошествии трёх месяцев — в чём ожидания и реальность совпали, а в чём разошлись?

— Превзошло все ожидания количество желающих заниматься. Мы не рассчитывали на такой спрос. Кроме того, неожиданностью стало то, что потребности в художественном отделении оказались существенно выше, чем в музыкальном. И, конечно, предлагая обучение всем от мала до велика, мы заранее не могли знать, какой возраст «выстрелит». Оказалось, что мы в высшей степени востребованы детской аудиторией от 4 до 6 лет. Стало не хватать места в группе, и мы ввели дополнительные дни занятий. А курс этот Полина ведёт сама.

Разумеется, много нового приходится осваивать и в организационном плане. Составление расписания, бухгалтерия, юридические моменты, хозяйственная отчётность — у нас нет никого из специалистов, мы всё делаем вдвоём.

— Не похоже, что вы унываете.

— Справляемся. Когда дело — своё, когда оно любимое и оно получается, это придаёт энтузиазма.

— Что из полученного в Хоровом училище помогает тебе в этой работе?

— Я очень хорошо помню занятия по фортепиано в классе Андрея Фёдоровича Курнавина, и когда теперь я сам занимаюсь с малышами, то, как бы пафосно это ни звучало, я всегда точно знаю, что передаю опыт от этого замечательного педагога. Благодаря Хоровому училищу я могу сейчас сказать, что преподаю не просто фортепиано, а введение в музыку в целом. Будь то ребёнок или взрослый, который хочет не только играть на фортепиано, а и гармонизовать мелодию, и читать с листа, и транспонировать и так далее — я в состоянии ему это дать. Кроме того, сама идея нашей школы — моя часть этой идеи — выросла на почве, заложенной в Училище, где всё было связано с пением — хоровым, сольным, ансамблевым. Сколько наших выпускников поёт в вокальных ансамблях! Я горел идеей создания ансамбля сразу после выпуска из Училища. А приехав в Екатеринбург, обнаружил, что здесь это направление совсем не развито. И не случайно сейчас в нашей студии на музыкальном отделении класс вокала оказался самым востребованным.

— А чего для твоей нынешней работы, напротив, в Хоровом училище ты не получил, и это пришлось осваивать самому? Что ты мог бы посоветовать Училищу включить в свою программу?

— Сейчас везде используется компьютер. И в музыке тоже. Есть компьютерные программы для работы со звуком. Человек, пришедший на курс вокала, может затем захотеть научиться пользоваться программами для записи своего голоса и обработки этой записи. У нас уже есть соответствующие проекты. Было бы неплохо, если б в Хоровом училище обучали хотя бы основным приёмам работы с такими программами. Второе, чего мне не хватило, это физика звука — акустика и так далее. Простой пример: как расставить звукопоглощающие экраны в помещении, чтобы улучшить его акустические качества. Ну и то, что, наверное, понадобится большинству выпускников,— это базовые навыки менеджмента, организации музыкальной команды или заведения, поиска педагогов или исполнителей, проведения собеседований и кастингов. Училище готовит первоклассных музыкантов, не имеющих равных в мире, но часто их деятельности препятствует отсутствие организаторских навыков.

— Произошли ли за три месяца вашей работы какие-нибудь случаи, которые придали вам сил и вдохновения?

— Первый случай произошёл незадолго до нашего открытия. Я уже говорил, что когда мы нашли помещение, из учреждений дополнительного образования вокруг нас оказались только автошкола и английская школа. В один из дней за несколько недель до открытия мы привезли мебель, и обнаружили, что на улице вокруг нашего здания полно нарядных людей, в костюмах и вечерних платьях. Человек двести, с воздушными шариками. И почётным гостем был глава администрации города. Мы в приподнятом настроении занесли мебель, а потом решили пойти и узнать, что это за торжество. Оказалось, что от нас буквально за углом открылось крупное заведение — муниципальный центр культуры и искусств, площадь которого в тридцать раз больше, чем наша. Выходы на крышу для пленэра, много музыкальных залов, танцевальные залы. И многие курсы повторяют те, что мы приготовили — вплоть до названий. Первое, что мы подумали и что нам посоветовали друзья и родители,— съезжать, пока не поздно, и найти другое место. Но потом мы успокоились и решили остаться — подчеркнув свои отличительные стороны, например, то, что мы принимаем и взрослых (а там — только до 16 лет). В результате у нас всё равно оказалось больше детей. И мы не жалеем, что не испугались и не сбежали.

— Вам удалось подружиться с этим заведением?

— Мы налаживаем контакт. Мы пообщались, договорились о взаимной рекламе. Они пообещали отправлять к нам родителей, которые скучают в коридорах, пока ждут детей с занятий. Оказалось, что их и наша специфика отличаются. У них — поток, группы. А у нас — уют. После занятий у нас чай, печенье, мы остаёмся пообщаться с преподавателями, с учениками. Родители приводят к нам своих детей, и им так нравится, что они и сами записываются на какие-то занятия. Например, одна бабушка привела внука на занятия по фортепиано и вокалу, и ей так понравилось, что она сама записалась на мастер-класс масляной живописи, который успешно прошла, и теперь будет ходить и сама и водить ребёнка.

Мы подружились и с английской школой, которая у нас по соседству. Мы даже договорились к Новому году сделать с ними совместный день открытых дверей — провести уроки для их учащихся, а они проведут для наших. Ещё из подобного «бартера» — один журнал бесплатно публикует нашу рекламу, а мы бесплатно проводим художественный курс для их сотрудников.

Каждое занятие придаёт нам вдохновения. Но, наверное, самый большой его заряд мы получили, когда к нам записались первые ученики — мальчик и девочка,— и оказалось, что их зовут, как и нас,— Ярослав и Полина.

Мы желаем организаторам школы, чтоб их энтузиазм не остывал, и чтоб рвение учеников было достойным вознаграждением за их благородный труд.

Редколлегия