Фёдор Михайлович Козлов

Большое видится на расстоянии. Чтобы оценить и измерить объём и глубину личности Фёдора Михайловича, должно пройти время. Мне он навсегда запомнился человеком, наделённым какой-то гипнотической силой воздействия. Только одним своим появлением в Спевочном зале он вызывал необъяснимый трепет — воцарялась тишина, и начиналась репетиция. В детстве я не мог найти объяснения этому явлению, но этот магнетизм притягивал, хотелось этот дар изучить, распознать. Именно поэтому, уже на первом курсе Хорового училища я старался находиться всегда рядом с Учителем, старался найти любой повод, чтобы присутствовать на репетициях с детским хором, чтобы сопровождать хор на выездных концертах по городу. И в этот период времени, который совпал с моими первыми шагами в работе с хором, я открыл для себя потрясающего музыканта, неповторимого, непохожего ни на кого, музыканта, который имеет ясное и убедительное видение музыкального произведения, способного найти очень яркие и тонкие интонации, раскрывающие глубину музыкальной мысли.

В методике обучения нотной грамоте есть такое понятие, как «ладофункциональное воспитание». Его применяют к раскладыванию звукоряда на устои и неустои. Путём долгого и многократного впевания самых различных сочетаний этих звуков у ребёнка воспитывается ощущение лада. Фёдор Михайлович последовательно и терпеливо воспитывал в нас ощущение музыки. Раскладывая произведения на фразы и интонации, он впевал, он, можно сказать, «вбивал» в нас основы исполнительской интонации, добиваясь выпуклого исполнения музыкальной мысли.

Меня всегда привлекал и восхищал склад его музыкального мышления — он был очень ясен, логичен и конкретен. В обыкновенной песне он находил скрытую глубину, выявлял рельеф, который оказывался очень ёмким и точным по замыслу. Он был мастером в работе над песенным репертуаром и ещё большим мастером в работе над духовной музыкой и народными песнями. Я убеждён, что его трактовки каждый воспитанник Капеллы помнит всю жизнь.

В моём архиве сохранились записи «Херувимской» и «Да исправится молитва моя» Дмитрия Бортнянского в исполнении Хора мальчиков и юношей под руководством Фёдора Михайловича. Фрагмент 33 концерта Бортнянского «Вскую прискорбно еси …», заснятый Ленинградской студией документальных фильмов в интерпретации Козлова,— это шедевр.

Особые страницы — это сцена. На сцене Фёдор Михайлович был настоящим актёром. Он умел каждый концерт Хора мальчиков превращать в настоящий праздник. Он создавал, складывал музыку на глазах у слушателя, он умел преподнести каждое произведение, подготовить слушателя к исполнению. Это замечательно зафиксировано в фильме-концерте кинорежиссёра В. Виноградова «Ленинградские соловушки».

В том, что делал Фёдор Михайлович, была Школа, которую он унаследовал от Палладия Андреевича Богданова и бережно хранил все годы своего руководства Хором мальчиков. Это была настоящая Капелльская школа, основу которой составляли не только её собственные традиции хорового исполнительства, но и заложенные в Синодальном училище. Влияние этих традиций можно услышать в ранних записях духовной музыки хора донских казаков Жарова, в записях Н. М. Данилина, в уникальных записях Климова.

Как жаль, что сегодня эти традиции утеряны и уже нет тех музыкантов, кто сохранял их почти всё столетие. Жизнь, безусловно, подарит новые имена и новые открытия, но они будут уже совсем другими.

Вадим Пчёлкин
20 мая 2007